Актёр Майкл Фассбендер, двукратный номинант на премию «Оскар», чьё стремительное восхождение началось в 2008 году. С тех пор имя Фассбендера попало в список топ-актёров, которых мечтают заполучить лучшие режиссёры мира. Участие Майкла в фильме практически равнозначно гарантии хороших кассовых сборов – в этом убедились продюсеры серии фильмов о «Людях Икс».
2015 год стал для Фассбендера золотым, поскольку ему предложили три главные роли в совершенно разных фильмах. Он получил роль Саласа Селлака в вестерне Джона Маклиана «Строго на запад», загадочного основателя фирмы Apple в фильме-биографии «Стив Джобс» (за эту роль Майкл был номинирован на «Оскар» в категории «Лучшая мужская роль») и легендарного короля Макбета в экранизации одноимённой трагедии Шекспира.
В научно-фантастическом боевике Джастина Курзеля «Кредо убийцы» по мотивам популярной серии компьютерных игр «Assassin’s Creed», Фассбендер сыграл сразу две роли: Каллума Линча, приговорённого к смертной казни орденом тамплиеров, и его предка Агилара де Нерха, воевавшего с испанской инквизицией в XV веке, чтобы вырвать священный артефакт из рук тамплиеров. Об этой картине мы и решили поговорить с актёром.
– Майкл, как началось Ваше знакомство с «Кредо убийцы»?
– Моё первое сотрудничество с Ubisoft Motion Pictures случилось в 2011 году; честно сказать, на тот момент я не очень много знал об этой игре. Я, конечно, слышал о ней, видел баннеры с рекламой, но историю и мифы, лежащие в основе игры, я не знал. Потом мне рассказали легенду и саму идею о технологии, которая высвобождает генетическую память, о войне между орденом ассасинов и орденом тамплиеров, даже о том, что Адам и Ева были первыми ассасинами. Мне показалось, что всё это весьма интересно, и я согласился.
Я подумал, что было бы здорово показать ещё одну грань, обычно не освещаемую в фильмах данного жанра, фантастических историях о ДНК. А ведь на самом деле в нас содержится не только наш опыт, но и опыт наших предков, их ошибки и воспоминания – то есть в нас как бы живёт ещё много людей, – и это называется инстинкт. То, как в этом проекте переплетаются научные теории, личный опыт и сюжет компьютерной игры, показалось очень убедительным.
А ведь есть ещё линия войны ассасинов и тамплиеров! И она не подпадает под категорию борьбы света с силами тьмы: скорее, борьба серого с серым (смеётся). Здесь нет плохих и хороших: моральные границы размыты – и та, и другая сторона порой противоречивы, даже лицемерны в некоторых отношениях. Мне интересны истории, в которых есть сложные сюжеты, сложные характеры.
– Главная тема обсуждений: а делают ли Тамплиеры что-нибудь хорошее?
– Поскольку мы стремимся представить в фильме подлинную историю, то вражда между тамплиерами и ассасинами длится уже долго, но мы хотели бы немного «профильтровать» её, немного упростить саму линию развития, чтобы зритель без труда мог понять причину этой борьбы и вычленить из многообразия деталей ту информацию, которая его интересует. На этом мы стремились сделать упор.
– А Вы лично познакомились с игрой после начала съёмок?
– Конечно, я сыграл. Но, признаться, я не очень в ней силён (смеётся). Мы отлично понимаем, что фанаты знают историю развития отношений между орденами и иные детали. Мне кажется, это замечательно. Я поделился этим с одним своим другом, и он передал мне разговор, который произошёл между ним и его сыном буквально на днях. Мой друг спросил, куда он хочет поехать отдохнуть, и сын ответил, что во Флоренцию. Друг обрадовался: «Мой сын хочет поехать во Флоренцию, – с гордостью подумал он, – мой сын хочет взглянуть своими глазами на все эти грандиозные итальянские здания, соборы и дворцы. Мой сын любит архитектуру, уважает искусство!». И тут его сын, как ни в чём не бывало, невинно продолжил: «Я очень хочу поехать во Флоренцию, потому что в игре «Assassin’s Creed» действие происходит во Флоренции, и я хочу осмотреть местность и убедиться, что она соответствует изображению в игре». Так что, видимо, в игре заложен огромный обучающий потенциал, чему я лично очень рад (смеётся).
К счастью, мы не собираемся разочаровывать фанатов игры, потому что самая замечательная черта, которая у них есть – это страсть к играм. Она подстёгивает тебя, и ты знаешь, что делаешь своё дело ради этих людей, которые будут настроены немного критически, но при этом пойдут на фильм со всей своей страстью. И они обязательно дадут тебе знать, если что-то пошло не так. И, к счастью, мы привнесём в фильм нечто своё, т.к. не хотим снять видеоигру. Именно в такие моменты кино идёт совсем по другому направлению. И мы определённо хотим сделать кино, включая новых персонажей, другое время. И мы надеемся, что всё это оправдает себя.
– Было интересно играть сразу двух персонажей, которые обладают этой странной генетической связью?
– Да, всё потому, что это два абсолютно разных персонажа. Агилар – часть семьи, и он очень сильно верит в кредо, он ему служит. И на контрасте Каллум. Тот, кто, как ни странно, больше, чем бродяга. Он провёл большую часть своей жизни в исправительных учреждениях. Он в довольно неблагополучном положении и немногому верит. Он, безусловно, не принадлежит ни к одному из альянсов из-за ранней смерти родителей. И через путешествие, через Агилара, он может познать свои корни – откуда он пришёл, кому принадлежит.
– То есть это кино о двух частях одного целого?
– Вы знаете, всё равно в какой-то степени это два разных фильма. Было много интересных моментов с точки зрения кинематографа – яркость цвета времён Инквизиции, но при этом в реальности Абстерго они очень нейтральные. Я думаю, что довольно интересно увидеть две стороны мира. И контраст выглядит очень эффектно.
– Это самая трудная роль с точки зрения физической подготовки?
– Да, определённо. Я очень много тренировался в зале и всё такое. А команда каскадёров и трюкачей была просто фантастической! И это было очень весело: пытаться выполнить трудные трюки, пытаться быть наравне с каскадёрами – такое игровое испытание.
– Вы потратили много времени на создание образа Агилара?
– Задача состояла в том, чтобы оставить всё, как есть, лишь обозначив разницу между Агиларом и Каллумом. Дизайнер по костюмам проделала потрясающую работу. В сочетании с точной копией костюмов из игры это всё выглядит впечатляюще, но некоторые из них нельзя перенести в фильм полностью, поэтому пришлось их трансформировать. Главным вопросом был мой образ. Но мне оставили длинные волосы, бороду, всё по классике, в общем (смеётся). Но цвет глаз мне поменяли на карий вместо голубого. И это забавно: «О! Что-то точно поменялось», но ты не знаешь, что именно.
– Когда Вы в костюме, есть ощущение, что больше прав, возможностей?
– Когда ты надеваешь костюм героя, то это добавляет что-то к твоему характеру. Это помогает лучше вжиться в роль, понять, как нужно играть. Это всегда напоминание.
